Протоиерей Леонид Калинин: "Наша община формировалась на улице…" Газета "Православная Москва"

В вере он окончательно укрепился в рядах армейского стройбата, в советские времена считавшимися солдатскими "задворками". Попадание же туда после принятия крещения, как ясно виделось уже тогда, в дальнейшем для окончания вуза было спасительным. А может, это было делом Промысла…

Так или иначе, но у протоиерея Леонида Калинина, настоятеля храма во имя священномученика Климента папы Римского в Замоскворечье, промыслительных моментов, как считает он сам, было немало.

Человеку искусства, ему, в отличие от обычных батюшек, постоянно приходилось "примирять", гармонировать красоту и сложность. И это понятно: кому многое дано, с того многое и причитается.

На то, к примеру, теперь указывает и его имя, выбитое на стене храма Христа Спасителя в галерее Славы, и признание его заслуг мэрией Нью-Йорка - местный православный кафедральный собор, расписанный под его руководством, получил статус лучшего здания города.

Ожидает часа восстановления в своем прежнем великолепии и красивая громада вверенного ему храма священномученика Климента в Замосковоречье, памятника архитектуры европейского значения. Став настоятелем, он чувствовал себя "министром без портфеля" - без возможности даже войти внутрь церкви. Дело возрождения он начал с малого - молебна на улице. Так формировалась местная община, где стараются хранить и приумножать традиции старой Москвы. Обо всем этом и поведал в своей беседе священник Леонид Калинин.

- Отец Леонид, у каждого человека в жизни бывает момент главнейшего выбора. Как определялся Ваш путь Служения: сказались гены, желание следовать семейным традициям, или шли "на ощупь" - методом проб и ошибок?

- Я с детства был нецерковным человеком, но рос в семье художников, в среде московской интеллигенции. Прадед мой, протоиерей Валентин Свенцицкий (+1931), был одним из известнейших и выдающихся проповедников того времени, когда за одну проповедь могли посадить. Он скончался в ссылке в 1931 году.

В моих предках по материнской линии очень много церковных деятелей, даже - святые Сербской Церкви, поскольку род моей матери из черногорских князей, часть из которых вместе с другими знатными семьями в 1741 году были отправлены в Россию. Их принимала и сама императрица Анна Иоанновна - так началось здесь их служение.

Другие мои корни - поволжские. В семье всегда уважительно смотрели на церковное искусство, иконопись. Но относились к этому как к "внешнему проявлению", не понимая того, что икону нельзя рассматривать только как предмет искусства. Икона - прежде всего произведение верующего человеческого сердца: это плод молитвы и религиозного чувства иконописца. Поэтому и мой путь к вере был сложным, так как семья в водовороте революций и репрессий утратила свою церковность..

Когда созрело понимание, что должен креститься - в 1986 году, сделал это сознательно, полностью прочувствовав свое призвание - быть христианином. Это было еще задолго до начала периода церковного возрождения. Чуть даже не выгнали тогда из института имени Сурикова. Спасло то, что очень быстро после крещения ушел в армию. Туда я взял три молитвы на греческом языке - "Отче наш", "Верую…" и "Богородице Дево, радуйся". Молиться по-гречески меня научили еще в институте мои сокурсники-греки. Однажды из-за этого чуть не угодил на гауптвахту, когда у меня обнаружили текст на непонятном языке. Служил на Северном Кавказе в стройбате. Бывая на "самоволке", заходил в храм, молился, но не мог причаститься - попадал в церковь слишком поздно, страдал от этого.

- Наверное, последующее воцерковление было стремительным, и вопрос о выборе между служением искусству и Богу не стоял - полностью полагались на Божий Промысел?

- Сомнений в том, что моя жизнь будет связана с Церковью, Богом, после возвращения из армии уже не было. Как и с церковным искусством, которое любил и изучал. С отличным дипломом закончил институт имени Сурикова, но был за год до диплома рукоположен в диакона в 1993 году на Отдание Пасхи. Огромную роль в моем приходе к Богу, а потом и к священнослужению сыграли два епископа. Это митрополит Минский и Слуцкий Филарет (ныне патриарший экзарх Белоруссии, давший мне в 1990 году художественную работу, что меня сильно воцерковило) и Викарий Святейшего Патриарха архиепископ Истринский Арсений, который, с одной стороны, своей строгостью, с другой - своим примером во многом определил мою судьбу. Предсказывал мне: "Будешь диаконом "паки и паки" на Пасху говорить". И правда, на Отдание Пасхи 1993 года произнес свою первую ектению.

Начало девяностых было очень бурным и в истории Отечества, и в личной нашей судьбе - тех, кто проходил свое становление и уже делал свой выбор. Но не мы выбирали время - оно выбирало нас со всеми нашими немощами и наследием безбожного времени. Следовало определяться, с кем ты: с Богом, с Церковью, с Россией - ее "вторым рождением", или ты с врагами России, которые разваливали, старались разграбить ее, унизить и которые до сих пор ее унижают. Конечно, для меня выбор был однозначным: должен быть со своим народом, с Церковью. А Церковь я воспринимал и до сих пор воспринимаю как единственный стержень народной жизни, без которого никакого будущего у России нет, или это будущее мрачное, погибельное. Стал священнослужителем, параллельно оканчивал институт, работал над дипломом. Это был первый диплом в истории института с явным религиозным уклоном - это была модель врат для храма в селе Молодечно под Минском, - то, что мне заказал владыка Филарет. Диплом получил отличную оценку с плюсом. Закончив институт, я продолжил свое служение в приходе храма Спаса Нерукотворного в Спасо-Андрониковом монастыре в Москве, под руководством его настоятеля протоиерея Вячеслава Савиных, к которому всю свою жизнь отношусь с теплом, любовью и уважением.

И все же, оглядываясь на прожитый отрезок жизни могу сказать, что особенно мне дороги воспоминания о встречах и наставлениях духовника - архимандрита Иоанна (Крестьянкина), влияние которого на мое становление как священнослужителя невозможно переоценить.

- Известно, что участие в строительстве храма Христа Спасителя стоит как бы отдельной вехой в Вашем служении. Что для Вас значили эти работы?

- Когда они начались, чудесным образом и, казалось, против естественного хода событий я был назначен консультантом по художественному убранства храма, впоследствии - членом Комиссии по художественному убранству. А потом - и руководителем Координационной группы специалистов по всем художественным работам храма Христа Спасителя. В моих руках была сосредоточена координация действий - между художниками, подрядчиками, заказчиками. А главное, в технологическом и профессиональном смысле наша группа, в которую входили лучшие профессионалы страны контролировала работу огромного количества специалистов: пятидесяти скульпторов и трехсот пятидесяти живописцев. Работали практически круглосуточно, до тех пор, пока Храм Христа Спасителя не приобрел своего вида, максимально приближенного к первоначальному.

Это было удивительное время для всех участников стройки. И хочется сказать теплые слова благодарности в адрес Патриарха Алексия II и архимандрита Ювеналия, который возглавлял Комиссию по художественному убранству, а также - в адрес мэра Москвы Юрия Михайловича Лужкова. Благодаря титаническому труду, постоянному контролю за строительством храм был возведен в рекордные сроки - времени потратили в десять раз меньше, чем при возведении первого собора на том же месте. После завершения работ был интересный эпизод, связанный с получением золотого наперстного креста, когда Его Святейшество Алексий II во время малого освящения храма 31 декабря 1999 года приехал из Кремля, где присутствовал на процедуре передачи власти от Президента Бориса Ельцина Владимиру Путину. И, возложив мне этот крест в присутствии пятитысячной толпы - простых москвичей, руководства столицы, архиереев, - произнес фразу: "За огромные труды по воссозданию храма Христа Спасителя". Сам я не замечал, пожалуй, какие это были труды, потому что приходилось работать практически круглосуточно, постоянно держать в уме огромное количество различных материалов, данных исторических архивов, технических рекомендаций, своих профессиональных навыков скульптора и много чего необходимого другого.

Святейший Патриарх высоко оценил нашу работу, удостоил нас наград - не только меня, но и всех художников. Все были отмечены, потому что это был действительно большой труд, искренний. Христа Спасителя - это храм в честь Рождества Христова. Его воссоздание было нашим приношением Богу к 2000-летию пришествия в Мир Христа-Спасителя, которое вся Россия, можно сказать, создала нашими руками, сотворив такую красоту, которая по-настоящему прославила Господа.

- У Вас было ощущение того, что свершилось нечто грандиозное, сверхзначимое. Но ведь был расписан под Вашим руководством и храм за океаном, в Америке, это тоже получило высочайшую оценку…

- Храм Христа Спасителя был освящен малым чином перед началом нового тысячелетия. С этого момента началась новая страница в истории России. Ушел в прошлое Ельцин с его девяностыми годами. Начались новые испытания, новые годы, новые трудности, в которых мне приходилось принимать участие уже тоже по-новому. Я продолжал свое служение в Спасо-Андронниковом монастыре. Вскоре еще был назначен организатором художественной росписи Свято-Николаевского Патриаршего Кафедрального собора в городе Нью-Йорк, США. Одновременно со сбором а США архивов по Храму Христа Спасителя я находил и материалы по Свято-Николаевскому собору, о чем доложил Патриарху. Он велел обязательно собрать и этот архив.

Под руководством епископа Меркурия Зарайского началась реконструкция храма и воссоздание художественной росписи: подобрался прекрасный коллектив под руководством профессора, академика Евгения Николаевича Максимова, собралась и интересная группа художников; было много молодежи, которые с трудом получали визу для выезда в Америку. Но благодаря поддержке нынешнего Министра иностранных дел, тогда занимавшего пост представителя Российской Федерации в ООН С.В. Лаврова нам удалось преодолеть все козни, набрать большую бригаду и за одно лето расписать большой Кафедральный собор так, что он получил в Нью-Йорке статус лучшего здания города - от мэрии и от большой комиссии архитекторов.

- Восстановление убранства храма святого Климента всего прихода, где Вы сегодня являетесь настоятелем, наверное, требует не только профессиональных художественных навыков. То, какой будет община в церкви, зависит непосредственно от Вас. Как Вы видите возрождение соборной приходской жизни, ведь здесь свои нюансы, тонкости, которые нужно учитывать при формировании общины?

- Храм во имя священномученика Климента папы Римского считался в Москве этаким "неподъемным". И потому, что был занят архивом Российской государственной библиотеки - почти до потолков был полностью завален книгами. И потому, что община, которая начала работу в 1991 году, к сожалению, сделала очень мало, хотя и имела такие намерения. В 2002 году я стал настоятелем этого храма - настоятелем, похожим на "министра без портфеля". То есть у меня не было ни возможности войти внутрь, ни оборудовать здесь какое-то богослужебное место, не говоря уже о чем-то другом. И вот тогда я пришел к мысли, что надо начинать с молитвы. И мы начали молиться - у стен храма каждое воскресенье.

Я с одним алтарником приезжал из Андроникова монастыря в воскресенье, после Литургии, служили молебен, потом добавили и среду. Постепенно, но регулярно все это продолжалось. Народ стал собираться большими толпами, и массы москвичей приходили на эти молебны. Иногда переулок был так загружен народом, что было ни пройти, ни проехать - стояло несколько сотен человек. Народ вообще этот храм любит. Ведь есть любимые храмы, а есть и нелюбимые - те, к слову, которые занимались обновленцами; или в случаях, когда люди приходят на службу и видят, что священники формально выполняют свои обязанности, кое-как, невнимательно, безучастно, без какого-то горения духа. Тогда народ уходит и больше не возвращается. К сожалению, много таких церквей. Наш же храм привлекал внимание москвичей всегда и был любим люди спрашивали: когда же этот храм "оживет"? Со временем он стал, наконец, "оживать", и народ это воспринял с огромным воодушевлением. У нас всегда многолюдно. Еще когда молились на улице, я чувствовал огромную поддержку народа, которая сыграла решающую роль.

С 2005 года мы в Знаменском приделе отслужили 850 литургий - прилично! Очень хороший приход: много интеллигенции, простых людей, постоянно приходят те, к которым мы относимся со вниманием. У нас практически исключены случаи грубостей, окриков, и когда люди чувствуют себя нужными и уважаемыми, они готовы служить Богу, потрудиться во славу Божию, послужить для возрождения соборной жизни на своем приходе. Мы раздали опросный лист прихожанам с просьбой указать, чем они могли бы помочь, как видят свое участие в жизни общины. Такой "опросник" очень полезен, потому что ко многим людям - врачам, музыкантам, юристам, финансистам, водителям, агентам по недвижимости и другим различным специалистам иногда приходится обращаться по тем или иным вопросам. И когда ты знаешь, что с этим специалистом строишь приход, молишься вместе, причащаешься из одной чаши, отдача бывает настоящей, стопроцентной.

Поэтому мы хотим, чтобы в нашем приходе была настоящая, крепкая православная община. Много молодых ребят, как Вы видели сами, прислуживают здесь. Хотя, конечно, надо понимать, что очень трудно сейчас всем, всему народу. Объединяя всех вокруг церкви, мы знаем, что делаем одно общее дело. Мы занялись социальной деятельностью вокруг храма, сейчас будем заниматься детьми-сиротами, хотя постоянные перемещения из помещения в помещение во время реставрационных работ не позволяют вести работу в полной мере, но мы этого очень желаем. У нас проводятся туристическо-паломнические поездки, молодежные походы на байдарках.

- Связь традиций - это для Вас и духовенства прихода - очень важна. Как люди "входят" в храмовую традицию, в основе которой - преемственность поколений, укрепление семьи?

- Наша община формировалась при уличных молебнах - она получилась крепкой, даже хор родился там же. Большую роль в формировании общины сыграл мой двоюродный дедушка - народный артист России Анатолий Борисович Свенцицкий (+2006), который был одним из самых лучших знатоков старой Москвы, ее церковных традиций. Недавно в издательстве РПЦ мы выпустили книгу воспоминаний А.Б. Свенцицкого под названием "Невидимые нити", как раз о Москве и упомянутых традициях. Мы старались строить свой приход, слушая рассказы Анатолия Борисовича. Говорил он не только в узком кругу, но и обращался к народу. Он знал многих замечательных московских пастырей, в том числе и отца Бориса Гузлякова, настоятеля храма в честь иконы "Всех скорбящих радосте" на Большой Ордынке, одного из хранителей традиций еще царского времени и подлинной русской духовности. Он и передал в свое время Анатолию Борисовичу эту эстафету хранителя традиций.

Святейший Патриарх Алексий II удостоил его незадолго до смерти Ордена преподобного Сергия Радонежского. Так, со вниманием к старшему поколению и опираясь на его опыт, мы старались формировать нашу общину, чтобы связь времен не была прервана и чтобы церковная традиция - здоровая, духовная, по-настоящему православная - имела бы продолжение уже и во времена начала ХХI века. Думаю, хранение таких традиций является важным для Москвы. Традиция - это опыт благоговейного служения Богу, соработничество батюшки со своими прихожанами, стремление познать глубокую духовную русскую культуру и те ее светские проявления, которые также несут на себе отпечаток духовности - в литературе, искусстве, музыке. Это значит жизнь не в отрыве от прошлых поколений, а в их продолжение, когда мы не осуждаем тех, кто был до нас, а наоборот, впитываем премудрость, оставленную нам для вразумления, и стараемся пронести этот опыт через свою жизнь.

Постоянными числятся в общине не менее полтораста человек, а прихожан, приходящих изредка - 350-400, которые стоят в Пасху до конца службы. Причем, каждым человеком мы дорожим, каждый для нас - желанный. Многое зависит от настоятеля и духовенства храма. Люди тянутся к священникам, находя в них отклик, поддержку в тяжких скорбях, обстоятельствах жизни. Многие переступающие порог нашего храма приходили ко мне еще раньше в Спасо-Андронниковом монастыре, задолго до открытия богослужения в нашей церкви. Многие из детей, которые родились там или были во чреве, теперь уже взрослые, и они пополняют наш храм. Наш приход растет естественным путем, через чадородие его членов, что меня больше всего радует. Как священник, я большое внимание уделяю семье, ибо православная семья является основой государства, основой Церкви. Когда есть хорошая большая семья, где рождаются здоровые детки, это большая радость. Хотя принимаем всех - и больных, и здоровых, и убогих. К сожалению, количество таких здоровых детей и людей неуклонно сокращается из-за суровых сегодняшних испытаний и из-за информационной экспансии, что обрушивается на головы людей.

- И главная цель, конечно, завершение реставрации храма?

- Да, безусловно. Но это лишь часть той цели, где главное - служение Богу и людям: завершение реставрации позволит вести более размеренную жизнь, углубляясь больше в молитву, духовные дела. Я уже не хотел бы иметь в своей жизни никаких строек. Хочется идти не вширь, а вглубь, не по количественному принципу, а по качественному, чтобы учиться служить, учиться молиться. Я говорю "учиться", потому что мы все у Бога ученики.

Интервью записал В. Александров